Светлана Бик: корпоративная социальная ответственность должна включать соблюдение прав акционеров и инвесторов

2008 год

Светлана Бик: корпоративная социальная ответственность должна включать соблюдение прав акционеров и инвесторов

Не случайно, когда речь идет о корпоративной социальной ответственности, каждый выступающий пытается немного расширить тот стандартный набор критериев, который сегодня сложился в западной практике. Это происходит не потому, что кто-то из нас не понимает, что такое социальная ответственность или корпоративная социальная отчетность. Просто специфика положения на сегодняшний день в России такова: то, что на Западе, в развитых странах является само собой разумеющимся, для нас совсем таковым, к сожалению, не является.

У нас могут создаваться благотворительные программы, оказываться красивые жесты, но при этом компания может нарушать трудовые права коллектива. У нас сплошь и рядом встречаются компании, которые выделяют колоссальные деньги на благотворительные программы, но нарушают права акционеров. Банки нарушают права заемщиков, не предоставляя им объективную информацию.

Поэтому, конечно, российский вариант понимания корпоративной социальной ответственности, если мы говорим о реальном воздействии этого движения на население, на практику, на хозяйствование, все равно будет трактоваться в любом случае шире. Можно ли признать компанию социально ответственной, если она соответствует четырем критериям, согласно компании «PricewaterhouseCoopers», но при этом не допускает акционеров на общие годовые собрания.

Что касается взаимоотношений людей и профессиональных участников рынка финансовых услуг, я могу сказать, что слежу за тем, как совершенствуется, если можно так сказать, законодательство, касающееся банков и банковской деятельности. Это действительно самая востребованная система финансовых услуг. Вы знаете, самые последние поправки в закон «О банках и банковской деятельности» вменяют в обязанность банкам указывать в договоре все существенные его условия, причем эти поправки требуют от руководства банков, чтобы они заранее доводили до сведения потенциального заемщика размер эффективной ставки.

Сколько уже было всяких поправок в отношении этой эффективной ставки! Сколько было о ней разных разговоров, разъяснений и так далее. О чем это говорит? Это говорит о том, что до сих пор в нашей действительности для того, чтобы соблюдать элементарное право человека знать, какие обязательства он на себя берет, для этого требуется вся мощь государственного аппарата. Получается, что 150 поправок нужно принять для того, чтобы банк не играл в «кошки-мышки» со своим заемщиком.

Традиционная для каких-то критических ситуаций стандартная фраза служащих банка звучит так: «Они же сами знали, что подписывают. Они просто плохо читали договор». Заемщики не плохо читали договор, а они просто не поняли, что там написано. И те, кто составляет этот договор, прекрасно знают, как «зашиваются» те или иные  особенности сделки так, чтобы человек до конца и не понял, что же он все-таки подписывает. Потом приходят коллекторские агентства, деятельность которых, к слову, не урегулирована законодательством, применяют практику нейролингвистического программирования, и человек отдает в погашение кредита даже то, что по закону он имеет право не отдавать. Поэтому проблема защиты прав потребителя на рынке финансовых услуг и корпоративная социальная отчетность и ответственность – это темы, безусловно, очень актуальные на сегодняшний день.