Юрий Добронравов: рейдеры опасны для акционерных обществ

2005 год

Юрий Добронравов, Управляющий партнер юридической компании «Добронравов и партнеры»: рейдеры опасны для акционерных обществ

В обществах с ограниченной ответственностью ситуация с изменениями в составе участников обществ в чем-то проще, а в чем-то сложнее, чем в акционерных обществах. Проще она в том, что регистрацию любых изменений состава участников всегда осуществляет только инспекция Министерства по Налогам и Сборам. Но с другой стороны, потенциальный риск состоит в том, что инспекция не обязана проверять то, что действительно, например, состоялось отчуждение доли от одного участника общества к другому. К сожалению, в соответствии с действующим законодательством о регистрации юридических лиц, которое описывает и процедуру регистрации изменений в учредительных документах общества с ограниченной ответственностью, инспекция обязана принять комплект документов, если заявление подписано старым директором общества, и эта подпись заверена нотариусом, она обязана изменения в документы внести.

А потом, если лица неправомерно лишены своих долей в уставном капитале в обществе с ограниченной ответственностью, у них остается только один шанс, обращаться с заявлениями в арбитражный суд о признании данной регистрации эмиссии акций недействительной. К сожалению в этом случае в отличие от действий регистратора сделок по акциям, где регистратор должен проверить наличие акций на счету акционера, со счета которого проводится списание, проверить его подпись и т.д., то в данном случае лицо, являющееся директором, может не уведомлять других акционеров, а просто написать заявление, приложить к нему новые учредительные документы, которые для третьих лиц будут расцениваться, как абсолютно легитимные и действительные, а настоящие участники общества могут даже и не узнать о том, что директор провел такие изменения.

По акционерным обществам, которые были зарегистрированы до последнего времени, ситуация в частности с принятием изменений в законе о рынке ценных бумаг следующая. К сожалению, во многих таких обществах, хотя они и были зарегистрированы в форме обществ акционерных, решения о выпуске акций не принималось, то есть регистрировались учредительные документы, а эмиссии акций не проводилось. Естественно, не было реестров, а у акционеров не было выписки. На практике это приводило к тому, что впоследствии, когда некоторые участники утратили связь с предприятием, на котором работали, руководство предприятия в процессе регистрации эмиссии через несколько лет после регистрации общества таких людей просто не включало в список акционеров, а составляло некий произвольный список акционеров, который она считала правильным. Затем руководство подавало документы в Федеральную Службу по Финансовым Рынкам или, соответственно, в Федеральную Комиссию по Рынкам Ценных Бумаг, которая ранее так называлась. И у нас в практике были случаи, когда люди, искренне считавшие себя акционерами, которые были изначально вписаны в учредительные документы при создании акционерного общества, при его организации, спустя, например, семь лет, узнавали о том, что в действительности акционерами они не являются, поскольку в процессе регистрации эмиссии все акции были переданы волюнтаристским решением руководства каким-то другим лицам.

Конечно, в этом случае, поскольку сроки прошли очень большие, основной способ защиты – это обращение в правоохранительные органы, в прокуратуру или в органы внутренних дел, в подразделение по борьбе с экономическими преступлениями.

В данном случае, поскольку в отличие от искового заявления в суд при обращении в правоохранительные органы, то есть при подаче документов, к ним предъявляются менее строгие требования. Конечно, если у акционера на руках совсем нет никаких документов, можно ограничиться просто заявлением и написать, что я такой-то, такой-то, являлся акционером, но впоследствии при обращении в акционерное общество узнал о том, что на моем счету акций нет, и я акционером не являюсь, хотя, акции свои никому не продавал, не дарил и иным образом не передавал. И правоохранительные органы обязаны проверить эту информацию.

Не обязательно по этому факту должно сразу возбуждаться уголовное дело, поскольку процессуальным законодательством предусмотрена проверка информации, содержащейся в заявлении на предмет того, соответствуют ли действительности изложенные сведения. И у правоохранительных органов, в отличие от рядового гражданина, более широкие полномочия. Они могут затребовать у общества все учредительные документы, начиная с момента создания, заканчивая последними редакциями. Запросить у общества данные по реестру акционеров и потребовать от директора акционерного общества объяснений в письменном виде, каким образом могла получиться ситуация, что лицо, изначально бывшее учредителем, вписанное в первоначальный учредительный документ, впоследствии каким-то образом право на акции утратило.

И, исходя уже из этого, при наличии свидетельствования о том, что акции были просто-напросто похищены, решать вопрос о возбуждении уголовного дела в отношении таких лиц.

Что касается общества, создававшегося в порядке приватизации, там были планы приватизации, которые выступали в качестве проспектов эмиссии. Мы на практике столкнулись с обществами с гораздо меньшим количеством акционеров, которые создавались, например, в форме ЗАО. Там люди были вписаны в договор о создании общества в качестве его учредителей.

Ряд лиц был вписан в качестве учредителей акционерного общества в договоре о его создании. Впоследствии, по прошествии пяти или семи лет, когда они обратились к руководству компании с просьбой выдать им выписку из реестра, подтверждающую их право собственности на акции, руководство под тем или иным предлогами отказывалось, вопрос затягивало. А когда они обратились к нам, по открытым данным ФКЦБ провело проверку данного общества и выяснилось, что там они в качестве акционеров не значатся, поскольку сто процентов акций принадлежит некоему юридическому лицу, которое они услышали в первый раз, договора о передаче ему акций акционеры не заключали. Таким образом, налицо сложилась ситуация, когда просто документы были на каком-то этапе подделаны.

Поскольку акции были просто похищены, то, конечно, используя, во-первых, обращения в правоохранительные органы и в последующем обращения в суд, их естественно всегда можно вернуть. Мой совет акционерам в такой ситуации - обратиться именно в правоохранительные органы, и это связано с тем, что для обращения в суд в соответствии с процессуальным законодательством потенциальный акционер, который пытается оспорить утрату акций, должен представить какие-то доказательства, поскольку суд за него их собирать не будет. А обязанность доказывания утверждений, которые присутствуют в исковом заявлении, возложена на него в силу процессуальных, арбитражно-процессуального и гражданско-процессуального кодексов.

Не имея таких документов, он может запросто в суде потерпеть поражение. И впоследствии с таким иском уже вообще нельзя будет обратиться в суд. Обращение же в правоохранительные органы, даже если оно и не приведет к возбуждению уголовного дела, по крайней мере позволит лицу ознакомиться с материалами до следственной проверки. Поскольку такое право предоставлено лицу, обратившемуся с заявлением в соответствии с разъяснениями Конституционного суда, вы обращаетесь в правоохранительные органы, они проводят проверку, собирают какие-то документы и по каким-то причинам решают, что в данном случае нет причин для возбуждения уголовного дела.

Даже если это абсолютно правомерно, я имею в виду отказ в возбуждении уголовного дела, акционер может ознакомиться с материалами доследственной проверки, снять с них копии и уже с этими копиями обращаться, соответственно, в суд за защитой своих прав, если, исходя из этих документов видно, что на каком-то этапе он был акционером, а в последствии из акционеров выбыл. При этом с его стороны никаких распорядительных действий с акциями не осуществлялось.

Акционер может уже в суде сослаться, что есть некие материалы дела. Процессуальные кодексы предусматривают затребование документов судом, но суду нужно указать конкретные документы, откуда они истребуются. Например, если акционера на каком-то моменте выкинули, вычеркнули, то он даже не знает, какие документы есть, общество ему, естественно, отвечает отказом выдать документы, выписки у него из реестра нет, значит предыдущих копий уставных документов, возможно, тоже нет. В этом случае человеку очень трудно сформулировать перед судом требования, что конкретно он просит суд и откуда суд может документы истребовать.

Суд в этом случае может в ходатайстве на истребование документов отказать. В соответствии с кодексом, в ходатайстве должно быть четко указано, какие конкретно документы и у кого конкретно, по какому адресу они находятся. Значит, если мы знаем точно, что они находятся в материалах доследственной проверки, скажем, в ОВД такого-то административного округа города Москвы, мы можем написать в суд ходатайство о том, что мы просим документы, поскольку мы ими не располагаем, затребовать оттуда. Кроме того, правоохранительные органы могут человеку выдать эти копии, а если они отказываются, то есть определение Конституционного суда, которое разъясняет, что даже если в возбуждении уголовного дела было отказано, лицо, которое обращалось с заявлением в правоохранительные органы, имеет право ознакомиться с материалами доследственной проверки его заявления. И я думаю, что это ознакомление можно сопроводить снятием копий с этих документов, которые будут являться впоследствии доказательством уже в судебном процессе.

Обращение в правоохранительные органы позволит выяснить истинность или ложность утверждений, что у нас в реестре такого акционера никогда не было. Действительно, очень часто бывают случаи, когда люди, руководители крупных предприятий, особенно в возрасте, скажем, из старохозяйственников, считают, что предприятие принадлежит им, а то, что там некие лица вписаны в качестве акционеров, это такое требование законодательства, которое на самом деле соблюдать совершенно необязательно. Поэтому когда к ним приходит потенциальный покупатель и говорит: «Хочу у Вас купить Ваше предприятие», он говорит: «Да, пожалуйста, я продаю». Ну, значит, тогда Вы должны консолидировать пакет акций.

Поскольку, с деньгами бывает, обычно, расставаться очень жалко, такой человек для того, чтобы консолидировать пакет акций, особенно если общество само ведет реестр акционеров, акционеров, которые были акционерами еще, например, год назад, он их просто вычеркивает, а вписывает в реестр нужных людей. Это, в общем-то, чистая уголовщина и называется мошенничеством, квалифицируется по 159-ой статье Уголовного Кодекса Российской Федерации и, безусловно, у человека единственный шанс защитить здесь свои права - это путем обращения в правоохранительные органы.

Потому что хорошо, если у него на руках сохранилась выписка, когда-нибудь ему выданная о том, что у него на счету были когда-то какие-то акции, хорошо, если у него, например, сохранились какие-то выписки из собраний трудового коллектива на акции, полученные в порядке приватизации, где он тоже участвовал, но зачастую вообще у человека может быть никаких документов на руках нет. Естественно, общество не заинтересовано ему какие-либо документы выдать, поэтому в данном случае обращение в правоохранительные органы, то есть в прокуратуру или в ОВД, может как раз ему помочь.

Поскольку его заявление обязаны проверить, а для того, чтобы проверить содержащиеся в нем данные, безусловно, надо затребовать все документы по этому акционерному обществу от момента его создания и до момента обращения с заявлением, установить, являлось ли вообще это лицо когда-нибудь акционером. Если являлось, то разобраться, куда же делись его акции. Сказанное можно, в общем-то, применить и к обществам с ограниченной ответственностью. Они, наверное, реже попадают в скандалы, потому что в порядке приватизации создавались акционерные общества. Поэтому крупные и интересные предприятия были акционированы и преобразованы в акционерные общества.

Но с учетом того, что в последствии приватизации многие активы передавались от одних обществ к другим, сейчас уже появились интересные с точки зрения потенциальных захватчиков и общества с ограниченной ответственностью. Поэтому их участникам тоже надо быть бдительными. А в случае, если их неправомерно исключили из числа участников общества с ограниченной ответственностью, опять же я думаю, что лучший вариант обратиться в правоохранительные органы, потому что, по крайней мере, они точно соберут пакет документов, исходя из которых будет очевидно нарушение.

Если слово говорится «захват», то это слово подразумевает под собой недружественное поглощение.

Для акционерного общества, в частности для руководства, я думаю, что одним из симптомов захвата может послужить появление неких буйных, мелких акционеров, которые, консолидировав крошечный пакет акций, но позволяющий, тем не менее, провести, например, внеочередное собрание, начинают один за другим присылать требования провести внеочередное собрание, выдвигают своих кандидатов в органы управления, в совет директоров на должность генерального директора, если его избирает общее собрание, а не совет директоров.

Затевают многочисленные судебные тяжбы с обществом, связанные с обжалованием решений органов управления, собрания акционеров, совета директоров, решения генерального директора. Это является для общества звонком о том, что данные лица, используя судебные решения, обжалующие собрание органов управления, в определенный момент могут получить решение, которое признает созданные ими параллельно органы управления легитимными. И значит, используя данные решения, плюс принудительное исполнение этого решения, через службу судебных приставов могут просто установить физический контроль над предприятием, когда снимается охрана, и законно избранный когда-то директор изгоняется, а на его место сажается человек, которого назначил суд зачастую в каком-нибудь очень далеком от самого общества городке.

Поэтому сейчас, например, руководство арбитражного суда города Москвы направило в Высший Арбитражный Суд предложения по внесению изменений в арбитражно-процессуальный кодекс о том, что все споры, связанные с деятельностью акционерного общества, в том числе связанные и с любыми спорами относительно реестра акционеров относительно умыслов правления, обжалования их действий можно было бы рассматривать только по месту нахождения общества.

Поскольку сейчас, используя, скажем так, различные механизмы, когда искусственно в процесс вводится какой-нибудь посторонний ответчик наряду с обществом, можно дело рассматривать совершенно в другом арбитражном суде или даже вообще не в арбитражном суде. Сейчас уже суды общей юрисдикции редко принимают решения по таким спорам, но, тем не менее, потенциально риск использования неправосудных решений судебных органов еще остается. И, безусловно, когда человек, вооруженный таким решением, попал на предприятие, обычно люди это очень опытные в таких баталиях, поэтому выкурить их оттуда потом людям неподкованным во всех этих юридических тонкостях и моментах, связанных не только с вынесением решения, но и еще с возможностью его исполнения, бывает очень сложно.

И зачастую предприятие очень на долгий период остается под контролем захватчиков. И в дальнейшем дело заканчивается тем, что либо акционеры, намаявшись в судах, продают свои акции захватчику по гораздо меньшей цене, чем они вообще-то хотели продать, но для того, чтобы хоть что-нибудь получить за актив, который уже реально из их рук выбыл. Либо, наоборот, захватчик с них требует какие-то отступные за то, что он уйдет с этого предприятия. То есть если этот случай рассматривать с уголовно-правовой точки зрения, это почти что вымогательство.

Что касается акционеров, я думаю, в общем-то интересы как раз крупных и мелких акционеров не всегда совпадают. В частности, если идет поглощение предприятий, то часто, например, захватчику, чтобы хотя бы иметь возможность инициировать собрание или какие-то действия по их судебному обжалованию, нужно собрать какой-то пакет акций. Поэтому, иногда у мелких акционеров в акционерных обществах в процессе этой борьбы появляется шанс свои небольшие пакеты продать по достаточно выгодной цене, потому что часто бывает, что людям надо набрать один – два процента для того, чтобы в определенных раскладах голосования на собраниях чаша склонилась именно на их сторону.

Поэтому для мелких акционеров иногда такая война, в общем-то, я бы не сказал, что выгодна, но по крайней мере они, если желают продать акции, могут иногда сиюминутно воспользоваться ситуацией, продать их дороже, чем до начала этой ситуации. Но мне кажется, что вся проблема захватов связана в первую очередь с тем, что большинство наших акционерных обществ расценивает акционеров как неких абстрактных людей, которым оно по-настоящему ничего не должно, то есть прибыль официально по бухгалтерским документам не показывается, поэтому дивиденды не платятся. А реальная вся прибыль выходит на какие-то аффилированные компании с аффилированным руководством, и в дальнейшем эта прибыль делится.

Поэтому когда приходит какой-нибудь, скажем, захватчик, ему достаточно просто бывает договориться с акционерами, которые не участвуют в разделе прибыли с руководством, поскольку, в общем-то, для них акции ничего не стоят. Поэтому у них их можно всегда купить по какой-то не столь уж высокой цене. Поэтому руководствам компаний я бы посоветовал задуматься о том, что рядовых акционеров нельзя совсем сильно обижать. Если компания реально приносит прибыль, то, наверное, все-таки нужно выплачивать дивиденды. Тогда люди, получающие регулярно дивиденды, будут все-таки, более взвешенно думать, нужно ли им каким-то совершенно посторонним людям продавать свои акции.

Что касается советов рядовым акционерам акционерных обществ, то наверное, конечно хотелось бы, чтобы акционеры свои права подкрепляли всегда документально. Потому что в любом случае, при разговоре в правоохранительных органах, в суде в первую очередь нужны документы. И очень сложно бывает доказать свою правоту, не имея никаких документов. В соответствии с нашим законодательством, единственным документом, подтверждающим право собственности на акции, является выписка из реестра. У многих акционеров, к сожалению, на руках таких документов никогда нет. Исходя из положений действующего законодательства, акционерное общество обязано выдать акционеру выписку по его требованию. И он ее может затребовать хотя бы каждый день, поэтому если акционер опасается за свои акции, то он должен к своим акциям относиться так же, как к счету в банке. Любой человек, в том числе и акционер, периодически приходит в банк и ему там выдают выписку, что у него на счете столько-то денег. Если вдруг он увидел, что на счете денег не так много, как по его расчетам, это у него сразу вызовет вопросы к банку. Так же можно было бы посоветовать поступать и со своими ценными бумагами, в частности, с акциями, то есть периодически обращаться в акционерное общество и убеждаться в том, что количество ценных бумаг на счете соответствует тому, которое было первоначально.

Можно получать информацию о том, какому проценту в уставном капитале данное количество бумаг соответствует. Поскольку в какой-то момент акционерное общество может провести увеличение уставного капитала и конечно, например, если у руководства акционерного общества есть замысел рядовых акционеров размыть, то есть увеличить уставной капитал, не увеличивая их долю. Они могут в нарушение закона «Об акционерных обществах» каким-то образом попытаться не поставить их в известность, особенно если можно проголосовать за увеличение уставного капитала без привлечения миноритарных акционеров.

Миноритарные акционеры должны знать, что в соответствии с законом «Об акционерных обществах» у них всегда существует преимущественное право приобретения акций по открытой или по закрытой подписке.